Большое интервью с Мадиной Сибгатуллиной, дочерью заслуженного татарского поэта Шауката Гадельши, уроженца Киндера
В декабре прошлого года сельской библиотеке в Киндере присвоили имя Шауката Гадельшовича Сибгатуллина – местного уроженца, который завоевал себе особое место в татарской литературе. Из-под его пера вышло девять стихотворных сборников, основные темы которых – Сибирь, родное село и природа, его окружающая.
На торжественную церемонию прямо из Казани прилетела дочь поэта Мадина, которая впервые оказалась в Нижнетавдинском районе и малой родине отца в сознательном возрасте. К сожалению, побеседовать с ней лично нам не удалось, но (на наше счастье) социальные сети стирают любые расстояния, и разговор, пусть и заочный, состоялся.
– Расскажите о вашей поездке на малую родину папы.
– Поездка на малую родину папы оказалась для меня довольно внезапной. Я узнала о присвоения имени моего папы Киндерской библиотеке за неделю до торжественной церемонии и решила, что обязательно должна принять в ней участие, ведь папа не смог бы приехать зимой. Сибирь меня встретила сильными морозами, но они ничуть не омрачили мое пребывание на родине папы.
Это была моя первая поездка в Тюменскую область в сознательном возрасте, поэтому я ожидала её с радостным трепетом предвкушения. Я была в Киндере в раннем детстве, но мало что помню с того времени. По пути из аэропорта с моего лица не сходила улыбка, олицетворяющая родовую сопричастность к этому городу, с которым были связаны жизни моих прадедушки, дедушки и папы, удовлетворение и ощущение дома. Ночная Тюмень была ярко освещена, вся в огнях новогодней иллюминации, словно встречала меня и освещала мой путь.
На родине папы я встретилась с родственниками, с некоторыми двоюродными братьями увиделась впервые. Побывала в гостях у родной сестры папы, тёти Гульчихан, в Новоникольском. Там мне показали дом, в котором жил папа, когда работал главным энергетиком в совхозе.
8 декабря стала участником торжественной церемонии присвоения Киндерской сельской библиотеке – филиалу Автономного учреждения «Культура» Нижнетавдинского муниципального района имени моего папы. Особенно тронуло, что и глава Нижнетавдинского района Валерий Борисов, открывавший церемонию, и директор автономного учреждения «Культура» Наталья Буракова, выступившая с приветственным словом, знакомы с творчеством папы. Они подчеркнули важность данного события для Нижнетавдинского района и значимость имени Шауката Гадельши в татарской литературе и культуре. Меня удостоили чести открыть вывеску с названием Киндерской сельской библиотеки в новой редакции. На протяжении всего мероприятия звучали стихи папы на родном татарском языке, воспевавшие малую родину, её природу и красоту.
Особенно сильное впечатление у всех участников вызвало выступление ветерана педагогического труда Фании Абдурахмановны Загидуллиной. Стихотворение «Гаҗәп авыл» («Удивительная деревня»), которое папа посвятил родной деревне и её жителям, Фанией Абдурахмановной было прочитано с такой любовью, нежностью, искренностью и гордостью за родную деревню, что все присутствующие растрогались до слёз.
В мероприятии также приняли участие директор Киндерской сельской библиотеки Рамзия Коноваленкова, директор средней общеобразовательной школы села Киндер Мунира Калиева, учителя и ученики школы, жители села Киндер. Я была рада со всеми познакомиться. Это активные люди, влюблённые в свое дело, созидатели и профессионалы. Не удивительно, что папа в своём стихотворении рекомендует брать с них пример. Сама библиотека меня впечатлила своей современностью, материально-техническим оснащением и творческой атмосферой. Это действительно современный многофункциональный досуговый центр, в который хочется приходить и читать книги.
В деревне я услышала очень много тёплых слов и воспоминаний о папе, о дедушке, увидела дом, в котором жили бабушка с дедушкой. Наконец-то увидела своими глазами природу, которой вдохновлялся мой папа и воспевал её в своих произведениях, пусть и зимой. Места действительно пейзажные и богатые живностью. В полях и лесных посадках на снегу было очень много следов косуль, зайцев, кабанов, а на дороге из Ивашкина в Киндер нам с братьями даже встретился крупный кабан.
Прогуливаясь по деревне и разглядывая зимние киндерские пейзажи, я представляла, как здесь рос мой папа, как ходил в школу, как играл с другими детьми, гулял в лесу, как беседовал с односельчанами, как радовался и как грустил. Все образы и сюжеты, описанные в стихотворениях, словно ожили и сошли со страниц его книг. Я представляла, как приехал в эти края мой прадедушка из Казанской губернии, полный надежд, как он пахал землю, как проводил молитвы в мечети, как регистрировал браки, рождение детей, как обучал ребятишек, как жили бабушка с дедушкой, как все они терпеливо трудились, мужественно боролись с бедами, как искренне радовались жизни, как растили детей. Для меня малая родина папы – это не просто деревня Киндер, где он родился. Это история моей семьи, история моих предков, и поэтому я тоже чувствую неразрывную связь с этим местом.
Будучи в Тюмени, не могла не посетить автора идеи о присвоении имени папы Киндерской библиотеке – Ханису Алишину, доктора филологических наук, писателя, известного учёного-тюрколога, общественного деятеля, профессора Тюменского государственного университета, амбассадора татарского мира в Тюменской области. К сожалению, ввиду занятости она не смогла принять участие в торжественной церемонии. Ханиса Чавдатовна мне рассказала о том, как папа приглашал в Тюмень татарских писателей, и о литературных вечерах и встречах, которые они организовывали в татарских деревнях и в редакции газеты «Янарыш». Кстати, никогда и нигде в жизни я не ела таких вкусных перемячей, которыми угощала меня Ханиса Чавдатовна. Перемячи, которые она дала мне с собой в дорогу, я решила привезти в Казань, чтобы и родители их попробовали.
– Как он обнаружил в себе талант к стихотворчеству? Как он работает над стихотворениями?
– Как он сам вспоминал, начал писать стихи в 6-7-х классах школы, в 12-13 лет. В детстве он часто ходил в лес за ягодами, грибами, дровами, на рыбалку на реку Тавду. Лес, луг, деревенская речка, дикие звери, птицы, наблюдение за явлениями природы стали любимыми его увлечениями. Он часто вспоминает такую историю из своего детства. Пошёл он как-то в лес за грибами, ходил-ходил и начал громко напевать придуманные мелодии. Когда вернулся в деревню, сосед встречает его и спрашивает: «Шаукат, ты что за звуки издавал в лесу?». Папа ответил: «Я пел». А сосед ему: «Так петь нужно словами!». В следующий раз, когда папа пошёл в лес за ягодами, он начал громко петь словами обо всём, что видел в лесу, и о чувствах, возникающих от созерцания увиденного. По возвращении в деревню сосед ему говорит: «Ну, Шаукат! От твоих песен женщины, работающие в поле, заплакали. Ты, наверное, будешь поэтом!». Так и случилось. Все эти образы, почерпнутые из природы родного края, навсегда запечатлелись в памяти папы, стали источником его вдохновения и нашли отражение в его литературном творчестве.
Специального кабинета в квартире у папы нет. Он может писать в абсолютно любом месте, и даже мысли создавать кабинет у него никогда не возникало. Он вообще очень непритязателен и не требователен в быту. Если для некоторых писателей важны наличие специального кабинета, удобная обстановка, настольная лампа, тишина, чтобы настроиться на творческий лад и включиться в работу, то ему необязательно настраиваться, для него достаточно бумаги и ручки, даже стол и стул необязательны, может и на полу писать или стоя, если стола и стула нет. Где пришли стихи, там и пишет, поскольку будущее стихотворение уже создано в его голове, его осталось лишь зафиксировать на бумаге. Помню, когда мы ездили с ним в экспедиции во время моей учёбы в аспирантуре, он и сидя на земле мог писать и на упавшем бревне в лесу.
Сейчас он пишет обычно за большим обеденным столом в гостиной. Относительно работы над стихотворениями следует сказать, что после написания стихотворений начинается этап редактирования и работы над словом. На этом этапе некоторые стихотворения безжалостно уничтожаются, другие преобразуются, небольшое количество «проходит» в первоначальном варианте.
– Большинство произведений посвящено именно Сибири.
– Действительно, большинство стихотворений посвящено природе, истории, жителям Сибири. Папа начал писать о природе Сибири с малых лет, думаю, тоска по малой родине начала проявляться чуть позже. Папа родился и вырос в сибирской деревне, Сибирь – его родина. Место, в котором мы родились, занимает особое положение в сердце. Именно там, где мы родились и выросли, происходят важнейшие события, первые открытия, первые потрясения, первые успехи, первые неудачи, которые остаются в памяти на всю жизнь. Каждый уголок родной деревни имеет для него большое значение, поскольку связан с воспоминаниями: и тихая улица, и маленький двор, и речушка, и озеро, и болото, и соседи, и собаки, и лесные обитатели, и детские приключения по таинственным местам необъятной природы. Роль родного края в становлении личности любого из нас крайне велика, ведь именно тот бесценный опыт, полученный на просторах малой родины, становится фундаментом для дальнейшей жизни. Поэтому Сибирь на всю жизнь стала источником его вдохновения.
– Сколько всего вышло сборников стихотворений у папы? Пробовал ли он себя в прозе?
– Всего у папы вышло девять сборников стихотворений: «Ярык мөгез» («Разбитые рога», 1997), «Ядрә тигән» («Раненая птица», 1998), «Сөмән кадыйм» («Вонзаю пешню», 2000), «Җилгә моң дыңгычлыйм» («Поющий ветер», 2003), «Аучы җыры» («Песня охотника», 2004), «Чоңгыл» («Водоворот», 2006), «Иман капка ачканда» («Когда совесть открывает ворота», 2011), «Табигать баласы» («Дитя природы», 2014), «Себерем — үз җирем» («Сибирь – моя земля», 2019).
В прозе как жанре художественной литературы он себя не пробовал, т. е. рассказы, романы или повести не писал. Но он публиковал публицистические статьи и заметки – с 7-8-го класса писал зарисовки в газету Нижнетавдинского района «Светлый путь» о жителях деревни Киндер, о работниках колхоза. Заметки он также публиковал в газетах «Яшь ленинчы (Юный ленинец)» (г. Казань), «Красный Север» (г. Салехард), журнале «Блокнот агитатора» (г. Казань).
– Как он отреагировал на известие, что библиотеку в родном селе назовут его именем?
– Присвоение его имени Киндерской библиотеке – огромная честь для него и высокая награда. Он был очень растроган тем, что в его родной деревне им так гордятся и его имя сохранится в истории родной деревни Киндер и Нижнетавдинского района, а творчество будет популяризироваться. Он передает своим землякам и односельчанам слова благодарности, любви и признательности за то, что земляки на таком высоком уровне оценили его вклад в татарскую поэзию.
– Он наверняка много рассказывал о нашем районе и селе Киндер. Припомните, пожалуйста, несколько историй, которые он поведал о своём детстве. Часто он бывал и бывал ли на малой родине после переезда?
– На самом деле папа не так уж много рассказывал о своем детстве в родной деревне, но о природе, действительно, много: о богатых ягодами и грибами лесах, полных рыбы реках и озерах, а также о доброжелательных и отзывчивых односельчанах. В принципе, жизнь в деревне Киндер во многом и зависела от природы. Дети знали все особенности лесной жизни, различали ягоды, травы, грибы, голоса и следы птиц и зверей, умели избегать многих опасностей. Рассказывал, что жизнь в деревне была тяжела и бедна. Семья жила в однокомнатной избе, одежды и обуви на всех детей не хватало, в школу порой приходилось ходить босым. Детскими развлечениями были лес, речка, поля-луга, старая ветряная мельница, задачи по математике. В детстве помогал папе пасти скот. Одним из любимых мест у детей в деревне в 50-е годы была неработающая старая ветряная мельница с перевязанными крыльями. Папа рассказывал, что очень любил ходить на эту мельницу, забираться на самую вершину и сидеть там подолгу, думать, мечтать, наблюдать. Мельницу со временем мальчишки начали разбирать. По воспоминаниям папы из стен мельницы они с друзьями несколько раз делали плоты, на которых потом долгое время весело сплавлялись по речке. Он говорил, что эта мельница так и стоит у него перед глазами.
До переезда в Казань он работал в родном Нижнетавдинском районе: электриком в колхозе «Большевик», главным энергетиком и секретарем партийной организации в совхозе «Новоникольское». В родной деревне после переезда и обоснования в Казани он бывал довольно часто. Он очень любит свою родную деревню, своих родных, очень любил своих рано ушедших из жизни братьев Аухата, Ильгизара, Нурислама…
– Какой Шаукат Гадельшович в жизни?
– В жизни папа – добрейшей души человек, искренний, простой, абсолютно бескорыстный, открытый, доброжелательный, эмпатичный. Всю жизнь, сколько себя помню, он всем бескорыстно помогал – и знакомым, и незнакомым, и никогда не брал ничего взамен, не требовал благодарности или вознаграждения. Всю жизнь руководствовался высокодуховными ценностями и какими-то своими внутренними стандартами.
Всем друзьям, соседям, коллегам-писателям помогал с электропроводкой, абсолютно бесплатно, поэтому его коллеги по перу дали ему прозвище «Утлы Шаукат» (Шаукат – дающий свет).
Вместе с тем он был требовательным и строгим, в основном к себе и к своим близким, а также в профессиональной деятельности: если писать, то качественно, если проводить электричество, то надёжно и основательно. Благодаря своим интеллектуальным способностям и таланту он смог успешно реализоваться и как поэт, и как эксперт в сфере электрификации. Меня всегда восхищали такие люди-мультипотенциалы, которые добиваются ощутимых практических результатов по нескольким направлениям. И мне очень повезло, что у меня перед глазами такой пример.
– Расскажите об истории семьи Сибгатуллиных.
– История любой российской семьи отражает историю нашей страны, так как во все процессы, которые происходят в стране, вовлечены люди, её граждане. В истории нашей страны были и героические, и трагические страницы, которые коснулись в той или иной степени всех граждан нашего общества. Члены нашей семьи разных поколений, так же как и миллионов российских семей, волей или неволей были участниками важных исторических событий, в том числе столыпинской аграрной реформы, голода 30-х годов XX века, коллективизации и раскулачивания, политических репрессий, Великой Отечественной войны.
Предки папы с отцовской стороны были потомственными муллами родом из Тетюшского уезда Казанской губернии. Его прапрадедушка Бикчантай Габденнасыров (сын муллы Габденнасыра) был имамом-хатыйпом в д. Булым-Булыхчи Тетюшского уезда. Прадедушка Сибгатулла Бикчантаев был указным муллой, учителем в д. Каменный Брод Тетюшского уезда. Дедушка Сибгатуллин Гишам Сибгатуллович (1877-1937) родился в д. Каменный Брод Тетюшского уезда, а в период хозяйственного освоения Сибири и столыпинской аграрной реформы (1906-1916) переселился в деревню Ново-Булгары Тавдинской волости Тобольской губернии. Переселенцы в период столыпинской реформы освобождались на длительное время от налогов, получали в собственность участок земли (15 га на главу семьи и 45 га на остальных её членов), денежное пособие – 200 руб. на семью; мужчины освобождались от воинской повинности. В 1912 году он был утверждён имам-хатыйпом Ново-Булгарской мечети. Занимался сельским хозяйством, преподавательской деятельностью, руководил духовной жизнью Ново-Булгарского мусульманского религиозного общества. В обязанности имамов-хатыйпов, или мулл, как их обычно называют, входило проведение пятничных, праздничных молитв и ежедневных пятикратных молитв в мечети, а также всех необходимых религиозных обрядов на дому у верующих. Следует отметить, что муллы в конце XIX – начале XX века были не только служителями религии, но и духовными лидерами своего народа, хранителями культуры и традиций татар. Во всех важных моментах жизни народ обращался к мулле.
После Октябрьской революции 1917 года с приходом советской власти началась новая глава в истории нашей страны. Изменилась политика государства в отношении религии, начали развиваться атеистическая пропаганда и атеистическое воспитание, религиозные организации закрывались, церкви и мечети сносились, в отношении верующих и духовенства применялись репрессии. Поскольку мой прадедушка Гишам Сибгатуллович был муллой, он в 1926 году, как и любой другой в то время «служитель религиозного культа», был поражён в избирательных правах и стал лишенцем. Лишенцами были признаны и его жена Сабира, и старший сын Саит. Во время коллективизации, которая проходила в нашей стране с 1928 по 1937 год, прадедушка был раскулачен. По мнению историков, в 20-30-е годы в сознании активистов антирелигиозного движения понятия «контрреволюционер» и «священнослужитель» фактически были синонимами.
«Служитель религиозного культа» мог быть восстановлен в избирательных правах при условии публичного отречения от сана. Однако мой прадедушка остался верен Всевышнему, исламу и мусульманам своего прихода, хоть к тому времени и бывшего, поэтому его жизнь в 1937 году трагически оборвалась. В ноябре 1937 года он был осуждён по статье 58-10, 11 УК РСФСР, в декабре расстрелян. Признан жертвой политических репрессий и реабилитирован в 1989 году. О судьбе его жены, моей прабабушки Сабиры, их старшего сына Саита и дочерей Салихи и Мухлисы нам ничего неизвестно.
Отец папы, мой дедушка Гадельша Гишамович Сибгатуллин (1918-1987) был участником Великой Отечественной войны: служил санитаром, переводчиком немецкого языка. Ушёл на войну 28 августа 1941 года. За боевые заслуги был награждён медалями Великой Отечественной войны, в том числе медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», Орденом Великой Отечественной войны II степени, юбилейными медалями. Участвовал в битвах за Днепр, на Курской дуге, дошёл до Берлина.
Каждый год я принимаю участие в шествии Бессмертного полка. Для меня эта акция – возможность отдать дань памяти и уважения моим обоим дедушкам, которые для меня являются героями, и каждому участнику Великой Отечественной войны.
После войны Гадельша Гишамович работал пастухом, сторожем на ферме. В то же время он был довольно образованным человеком, что было определено традициями семей муллы, когда отец обучает сына. По рассказам тёти Гульчихан, дедушка владел арабским, немецким, чувашским, татарским языками. По словам родственников, Гадельша Гишамович был немногословен, молчалив, имел спокойный, неконфликтный характер.
Мама папы, моя бабушка Фархия Алимовна Сибгатуллина (в девичестве Алимова) (1924-2009) была коренной сибирячкой, сибирской татаркой. Она рано осталась сиротой, её родители умерли от голода в 1932-33 годах, воспитывалась родственниками. Бабушка была инвалидом детства по зрению.
У папы 4 брата – Аухат (1951-2006), Нурислам (1959-2008), Ильгизар (1964-2008), Саетгали (1955 г. р.) и сестра Гульчихан (1961 г. р.).
Особое место в жизни нашей семьи занимает творчество Габдуллы Тукая. Габдулла Тукай – классик татарской поэзии, символ татарского самосознания и татарского народа. В семейном архиве имеются две маленькие самодельные тетради с переписанными от руки стихами Габдуллы Тукая, конфискованные в 1937 году во время ареста у прадедушки муллы Гишама Сибгатулловича. Эти тетради вернули после его реабилитации моему папе. Судя по всему, прадедушка любил творчество Габдуллы Тукая. Удивительным образом любовь моего прадедушки к поэзии Габдуллы Тукая через поколение воплотилась в поэтический талант у моего папы.
– Чем сейчас занимается папа? Как его здоровье? Продолжает ли он писать стихи?
– Здоровье папы как у человека, перенесшего два инсульта. В последнее время ему стало труднее ходить, но благодаря высокому уровню медицинского обслуживания в Казани удаётся поддерживать здоровье в приличном состоянии для человека с его заболеваниями. Благодаря маме здоровье папы под постоянным контролем.
Папа продолжает писать стихи, готовит к изданию новый сборник стихотворений. Писать стихи – это потребность, которая стала неотъемлемой частью его жизни. Также планирует перевести некоторые стихотворения на русский язык.